Белокурая норвежская журналистка Осне Сейерстад прожила в Кабуле несколько месяцев в 2002 году, когда город был только-только освобожден от талибов. Ее пустил в свою семью книготорговец Султан Хан.
На триста с лишним страниц нас погружают в афганскую жизнь. Глава семьи, Султан, с одной стороны, добрый мусульманин, а с другой — из всех заветов пророка чтит более всего тот, согласно которому каждый правоверный должен позаботиться в первую очередь о самом себе. Он работает с утра до ночи, своих сыновей пытается приучить к тому же, а соседу не советует ехать в Мекку: нечего просить у Бога богатства и счастья, нужно сперва заработать и первое, и второе, а уж потом отправляться в хадж. У Султана две жены: умная, образованная, но уже состарившаяся Шарифа и молодая, красивая, но глупая Соня. Для Шарифы появление новой жены — оскорбление, но она вынуждена смириться. Даже во время войны людей по-прежнему волнуют вполне мирные проблемы.
Эта книга прекрасно показывает столкновение двух цивилизаций. Норвежская журналистка восхищается умом Султана, крестьянского сына, который научился управляться с интернетом и знает несколько европейских языков, но в то же время поражается его деспотичности в отношениях с близкими и фанатичной ненависти к Салману Рушди. Осне Сейерстад демонстрирует эту двойственность, воздерживаясь от нравоучений и не пытаясь показать, что она, европейка, лучше афганцев. Она просто говорит: вот два совершенно разных мира, которые могут попытаться понять друг друга.
Константин Мильчин
Отрывки из книги:
"Я была гостьей, но очень быстро привязалась к хозяевам. Они были щедрыми и открытыми, а то, как они обо мне заботились, словами не описать. Мы провели вместе немало хороших минут, но я еще в жизни ни на кого так не злилась, как на семью Хан, и редко с кем так ссорилась, как с ними. И никогда еще мне так сильно не хотелось ударить кого-то, как некоторых из них.
Причина моей злости всегда была одна и та же - обращение мужчин с женщинами. Превосходство мужчин считалось настолько естественным, что редко кто пытался его оспорить. Для большинства было совершенно очевидно, что женщины глупее мужчин, что мозгов у них меньше и мыслить логически они толком не умеют.
...Я носила паранджу еще и затем, чтобы на своей шкуре прочувствовать, каково это - быть афганской женщиной. Каково это, пробираться в конец автобуса к трем последним рядам, предназначеным для женщин, когда салон почти пуст. Каково это - забиваться в багажник такси, потому что на заднем сиденье устроился мужчина. Каково это - чувствовать на себе взгляды мужчин и получить от прохожего свой комплимент за то, что ты высокая и привлекательная паранджа.
А как со временем я ее возненавидела! За то, что давит на голову, вызывая головную боль. За то, что сквозь сеточку из ниток плохо видно. За то, что в парандже ужасно душно, быстро начинаешь потеть, и все время надо смотреть под ноги, чтобы не наступить на подол. За то, что она собирает пыль, очень быстро пачкается и ужасно мешает. С каким облегчением я ее снимала, возвращаясь домой!
---
Султан Хан решил, что пришло время подыскать себе новую жену. Он присмотрел трех девушек, что могли бы подойти на роль его жены. Все они были здоровые и красивые и принадлежали к его клану. В семье Султана не принято заключать браки с чужаками, считается, что разумнее и надежнее выбрать будущего супруга из числа родственников, чаще всего это бывают двоюродные братья и сестры.
Султан решил начать с шестнадцатилетней Сони. И пока он обдумывал, как бы посвататься к избраннице, первая жена Султана оставалась в счастливом неведении, что все мысли ее мужа занимает девочка, родившаяся в год их свадьбы.
...Султан предложил в качестве выкупа кольцо, колье, серьги и браслет - все из красного золота. Одежды - сколько невеста пожелает. Триста килограммов риса, сто пятьдесят килограммов пищевого жира, корову, пару овец и пятнадцать миллионов афгани (около 13,200 рублей). Отец Сони был более чем доволен ценой выкупа. Ему нравился Султан, нравились его деньги и положение. Соня сидела на чердаке и плакала. "Твои родители приняли сватовство", - сообщил дядя.
Султан пошел домой рассказать семье великую новость. Его жена Шарифа, мать и сестры сидели на полу вокруг большого подноса с рисом и шпинатом. Шарифа решила, что он шутит, засмеялась и отпустила шутку в ответ. Мать тоже посмеялась над шуткой Султана. Она и представить себе не могла, что он посватался без ее согласия. Сестры сидели как громом пораженные.
Никто не хотел верить, пока Султан не показал фартук и сласти, что жених получает от родителей невесты в знак помолвки.
Шарифа плакала двадцать дней напролет. "Что я тебе сделала? Какой позор! Чем я тебе не угодила?" Султан попросил ее взять себя в руки. Никто в семье не поддержал его, даже сыновья. Но никто не осмеливался возражать. Воля Султана превыше всего.
Шарифа была безутешна. Султан не обращал внимания на слезы жены.
...Никому не хотелось приходить на празнование помолвки. Но Шарифе пришлось мужественно проглотить стыд и нарядиться для вечеринки.
"Я хочу, чтобы все видели: ты согласна и поддерживаешь меня во всем. В будущем мы все будем жить под одной крышей, и я должен показать, что мы рады Соне", - объявил муж. Шарифа всегда подчинялась его воле, вот и теперь, когда дошло до самого страшного, что только могло случиться с верной женой, она отдала его другой. Он даже потребовал, чтобы именно она надела кольца им с Соней на пальцы.
---
Двадцать дней спустя помолвка была торжественно отпразднована. Шарифа изо всех сил старалась ничем не выдать своего горя. Ее родственники со своей строны делали все, чтобы ей это удалось. Через два месяца после помолвки, накануне празднования мусульманского Нового года, сыграли свадьбу. Но на свадьбу Шарифа не пришла.
"Я не могу", - сказала она мужу.
---
Шарифа никогда не задумывалась о разводе. Если развод происходит по инициативе женщины, та лишается всех прав. Дети остаются с отцом, он даже может запретить им встречаться с матерью. Она становится позором для семьи, нередко отверженной, вся ее собственность достается мужу.
---
Шарифа жила вместе с мужем и его новой женой. Соня казалась Шарифе глупой и ленивой. Возможно, ленивой она не была, но Султан не разрешал ей и пальцем пошевелить. Шарифа готовила, подавала еду, стирала, заправляла постели. Первое время Султан мог на целый день запереться с Соней, только изредка требуя чая или воды. Из комнаты доносились шепот и смех, а иногда звуки, которые были для Шарифы что нож острый.
Она проглотила ревность и превратилась в образцовую жену. Родственницы и подруги говорили, что она могла бы занять первое место на конкурсе первых жен. Никто ни разу не слышал, чтобы она жаловалась на небрежение мужа, поссорилась с Соней или злословила о ней.
По окончании медового месяца Султан покинул спальню и занялся делами, а женщины остались мозолить глаза друг другу. Соня пудрила носик, переодевалась из одного платья в другое, а Шарифа изображала добрую курицу-наседку. Она брала на себя самую тяжелую работу и со временем научила Соню готовить любимые блюда Султана, ухаживать за его одеждой, правильно подогревать воду для его купания - в общем, всему, что должна уметь хорошая жена, чтобы угодить мужу.
Но какой позор, какой позор! Хотя вторая и даже третья жена не редкость в Афганистане, новая женитьба мужа все равно считается унижением. Новый брак вешает на покинутую жену ярлык неполноценной. Шарифа переживала это именно так, тем более что муж явно показывал, что предпочитает младшую.
Шарифе нужно было придумать объяснение тому, отчего муж решил взять вторую жену. Такое объяснение, по которому виновной выходила бы не она, а непреодолимые внешние обстоятельства.
И вот она принялась рассказывать налево и направо, что у нее в матке нашли полипы, которые пришлось удалить, и что врачи запретили ей интимные отношения с мужем - иначе ее жизнь может оказаться в опасности. Она убеждала, что сама же и посоветовала мужу взять вторую жену и Соню ему выбрала сама. Как-никак он мужчина, говорила она.
Шарифе было не так стыдно признаваться в этой выдуманной болезни, как в том, что она, мать детей Султана, вдруг стала для него нехороша. С ее слов выходило, что он женился чуть ли не по рекомендации врачей.
Когда Шарифа бывала в ударе, то с сияющими глазами рассказывала, что любит Соню как родную сестру, а Сонина дочь Латифа ей все равно что собственная.
В отличие от Султана, многие мужчины-многоженцы распределяют свое внимание поровну: одну ночь проводят с одной женой, следующую - с другой. В семье нередко подрастают дети-ровесники. Матери орлиным взром следят за тем, чтобы их детям доставалось столько же внимания, сколько и отпрыскам другой жены, а им самим покупали столько же нарядов и подарков, сколько и сопернице. Бывает, женщины так сильно ненавидят друг друга, что вообще не разговаривают. Другие примиряются с тем, что иметь несколько жен - это право мужчины, и могут даже стать добрыми подругами. В конце концов, обычно соперница становится второй женой не по своей воле, а по велению родителей.
Трудно найти девушку, мечтающую о доле младшей жены пожилого мужчины. Ей, в отличие от первой жены, получившей мужа молодым, навсегда достается его старость. Случается и так, что ни одна из жене не любит мужа и все они только рады, если не приходится терпеть его в своей постели каждую ночь."
|
