Понятно, что можно всегда все объяснить «потоком», «переплетениями», «родовой памятью» и т. д. , и, вполне возможно, что совсем без мистики и не обойдешься, но если попробовать? Взять только самый понятный, чисто семейный аспект, родительско-детские отношения, без политики и идеологии. О них потом как-нибудь. Живет себе семья. Молодая совсем, только поженились, ждут ребеночка. Или только родили. А может, даже двоих успели. Любят, счастливы, полны надежд. И тут случается катастрофа. Маховики истории сдвинулись с места и пошли перемалывать народ. Чаще всего первыми в жернова попадают мужчины. Революции, войны, репрессии – первый удар по ним.

И вот уже молодая мать осталась одна. Ее удел – постоянная тревога, непосильный труд (нужно и работать, и ребенка растить), никаких особых радостей. Похоронка, «десять лет без права переписки», или просто долгое отсутствие без вестей, такое, что надежда тает. Может быть, это и не про мужа, а про брата, отца, других близких. Каково состояние матери? Она вынуждена держать себя в руках, она не может толком отдаться горю. На ней ребенок (дети), и еще много всего. Изнутри раздирает боль, а выразить ее невозможно, плакать нельзя, «раскисать» нельзя. И она каменеет. Застывает в стоическом напряжении, отключает чувства, живет, стиснув зубы и собрав волю в кулак, делает все на автомате. Или, того хуже, погружается в скрытую депрессию, ходит, делает, что положено, хотя сама хочет только одного – лечь и умереть. Ее лицо представляет собой застывшую маску, ее руки тяжелы и не гнутся. Ей физически больно отвечать на улыбку ребенка, она минимизирует общение с ним, не отвечает на его лепет. Ребенок проснулся ночью, окликнул ее – а она глухо воет в подушку. Иногда прорывается гнев. Он подполз или подошел, теребит ее, хочет внимания и ласки, она когда может, отвечает через силу, но иногда вдруг как зарычит: «Да, отстань же», как оттолкнет, что он аж отлетит. Нет, она не него злится – на судьбу, на свою поломанную жизнь, на того, кто ушел и оставил и больше не поможет.

 

Только вот ребенок не знает всей подноготной происходящего. Ему не говорят, что случилось (особенно если он мал). Или он даже знает, но понять не может. Единственное объяснение, которое ему в принципе может прийти в голову: мама меня не любит, я ей мешаю, лучше бы меня не было. Его личность не может полноценно формироваться без постоянного эмоционального контакта с матерью, без обмена с ней взглядами, улыбками, звуками, ласками, без того, чтобы читать ее лицо, распознавать оттенки чувств в голосе. Это необходимо, заложено природой, это главная задача младенчества. А что делать, если у матери на лице депрессивная маска? Если ее голос однообразно тусклый от горя, или напряжено звенящий от тревоги?

Пока мать рвет жилы, чтобы ребенок элементарно выжил, не умер от голода или болезни, он растет себе, уже травмированный. Не уверенный, что его любят, не уверенный, что он нужен, с плохо развитой эмпатией. Даже интеллект нарушается в условиях депривации. Помните картину «Опять двойка»? Она написана в 51. Главному герою лет 11 на вид. Ребенок войны, травмированный больше, чем старшая сестра, захватившая первые годы нормальной семейной жизни, и младший брат, любимое дитя послевоенной радости – отец живой вернулся. На стене – трофейные часы. А мальчику трудно учиться.

 

Конечно, у всех все по-разному. Запас душевных сил у разных женщин разный. Острота горя разная. Характер разный. Хорошо, если у матери есть источники поддержки – семья, друзья, старшие дети. А если нет? Если семья оказалась в изоляции, как «враги народа», или в эвакуации в незнакомом месте? Тут или умирай, или каменей, а как еще выжить?

 

Идут годы, очень трудные годы, и женщина научается жить без мужа. «Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик». Конь в юбке. Баба с яйцами. Назовите как хотите, суть одна. Это человек, который нес-нес непосильную ношу, да и привык. Адаптировался. И по-другому уже просто не умеет. Многие помнят, наверное, бабушек, которые просто физически не могли сидеть без дела. Уже старенькие совсем, все хлопотали, все таскали сумки, все пытались рубить дрова. Это стало способом справляться с жизнью. Кстати, многие из них стали настолько стальными – да, вот такая вот звукопись – что прожили очень долго, их и болезни не брали, и старость. И сейчас еще живы, дай им Бог здоровья.

В самом крайнем своем выражении, при самом ужасном стечении событий, такая женщина превращалась в монстра, способного убить своей заботой. И продолжала быть железной, даже если уже не было такой необходимости, даже если потом снова жила с мужем, и детям ничего не угрожало. Словно зарок выполняла.
Ярчайший образ описан в книге Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом».

А вот что пишет о «Страшной бабе» Екатерина Михайлова («Я у себя одна» книжка называется): «Тусклые волосы, сжатый в ниточку рот…, чугунный шаг… Скупая, подозрительная, беспощадная, бесчувственная. Она всегда готова попрекнуть куском или отвесить оплеуху: «Не напасешься на вас, паразитов. Ешь, давай!»…. Ни капли молока не выжать из ее сосцов, вся она сухая и жесткая…» Там еще много очень точного сказано, и если кто не читал эти две книги, то надо обязательно.

 

Самое страшное в этой патологически измененной женщине – не грубость, и не властность. Самое страшное – любовь. Когда, читая Санаева, понимаешь, что это повесть о любви, о такой вот изуродованной любви, вот когда мороз-то продирает. У меня была подружка в детстве, поздний ребенок матери, подростком пережившей блокаду. Она рассказывала, как ее кормили, зажав голову между голенями и вливая в рот бульон. Потому что ребенок больше не хотел и не мог, а мать и бабушка считали, что надо. Их так пережитый голод изнутри грыз, что плач живой девочки, родной, любимой, голос этого голода перекрыть не мог.

А другую мою подружку мама брала с собой, когда делала подпольные аборты. И она показывала маленькой дочке полный крови унитаз со словами: вот, смотри, мужики-то, что они с нами делают. Вот она, женская наша доля. Хотела ли она травмировать дочь? Нет, только уберечь. Это была любовь. А самое ужасное – что черты «Страшной бабы» носит вся наша система защиты детей до сих пор. Медицина, школа, органы опеки. Главное – чтобы ребенок был «в порядке». Чтобы тело было в безопасности. Душа, чувства, привязанности – не до этого. Спасти любой ценой. Накормить и вылечить. Очень-очень медленно это выветривается, а нам-то в детстве по полной досталось, няньку, которая половой тряпкой по лицу била, кто не спал днем, очень хорошо помню.

 

Но оставим в стороне крайние случаи. Просто женщина, просто мама. Просто горе. Просто ребенок, выросший с подозрением, что не нужен и нелюбим, хотя это неправда и ради него только и выжила мама и вытерпела все. И он растет, стараясь заслужить любовь, раз она ему не положена даром. Помогает. Ничего не требует. Сам собой занят. За младшими смотрит. Добивается успехов. Очень старается быть полезным. Только полезных любят. Только удобных и правильных. Тех, кто и уроки сам сделает, и пол в доме помоет, и младших уложит, ужин к приходу матери приготовит. Слышали, наверное, не раз такого рода расказы про послевоенное детство? "Нам в голову прийти не могло так с матерью разговаривать!" -- это о современной молодежи. Еще бы. Еще бы. Во-первых, у железной женщины и рука тяжелая. А во-вторых -- кто ж будет рисковать крохами тепла и близости? Это роскошь, знаете ли, родителям грубить.

 

Травма пошла на следующий виток.

 

(Продолжение следует)

 

 

"Я по истории своей семьи ясно понимаю, что степень травмированности вообще роли не играла никакой. Даже если женщина сохранила эмоциональную сферу, если понимала важность душевной близости с ребенком и так далее - то это не имело никакого значения все. Бабушки мои, мамина мама и ее сестра, несли в себе все признаки травмы войны, это их не разрушило и не повредило.
Но мама, тетя и дядя - жутко искалеченные люди. Почему? потому что жили бабушки так: вставали в шесть, шли на работу, приходили с работы, садились за "халтуру": шить, вязать, вышивать, цветочки бумажные делать... иначе с одной зарплаты не проживешь. в пять утра ложились, час спали - и опять на работу.
при том, что у бабушки Вали детей своих не было, а у бабушки Нины был муж, хоть и пьющий, но деньги не пропивающий, а стабильно в семью приносящий. и они вот так батрачили, уклад жизни заставлял.
я когда маме сказала, что поживи для себя-то, хватит для меня уже, мне тяжело от этого и тебе плохо - она обиделась жутко. сказала, что мама, бабушка Нина, для них, детей, жила, и они по-другому не научены... ну я же бабушку зщнаю - это человек, несмотря на весь военный и послевоенный ад, жизнерадостный и умеющий жить себе в удовольствие и для себя. но мама видела это так. ей надо было как-то оправдывать то, что мамы не было рядом, наверное... она умерла от сердечного приступа через месяц после того, как я ей сказала, что выхожу замуж и уезжаю жить к мужу. я знала, что так может случиться - потому и вела задушевные беседы о "пожить для себя". ничего не вышло."

 

"Есть еще один вариант "страшной бабы".
той, что всеми правдами и неправдами вопреки всем историческим обстоятельствам "урвала" себе мужика. Какого-никакого. Хоть плохенького, но... своего. Иногда даже без особой любви. Чтобы был. И можно было пройтись под ручку на зависть всем одиноким соседкам и подружкам.
ИМХО, но эти вымученные семьи травмировали детей даже больше, чем матери-одиночки. Потому что у матери-одиночки все-таки один объект любви, тревоги и заботы - ребенок. И если она его по-настоящему любит и не хочет терять с ним контакт - она после того, как отпихнет его от себя - потом может прощения попросить, по душам поговорить - словом, восстановить доверие. У меня, например, так и было. Придешь с работы, уставшая от борьбы за существование, дите сунется не вовремя - могла и нахамить. Но потом (обычно минуты через две-три) всегда приходило осознание, что поступила неправильно, сорвалась, что он - не виноват. Шла и просила прощения, объясняла, что я его люблю, просто очень устала и мне не до игр.
А у замужней "страшной бабы" другая задача - всеми силами около себя мужа удержать. И на детей у нее уже совсем любви не остается. Иногда такие бабы вообще жуткие вещи совершают - например покрывают инцест между папой и дочкой - лишь бы мужик из семьи не ушел."

 

"Да, такой вариант тоже есть. Но там как-то виднее травма, очевидно, что "ребенок не нужен". И обычно причина не только в войне и чем-то таком, такая женщина уже травмирована, еще в детсве, а трагический контекст только облегчает самооправдание.
Мне хотелось бы рассмотреть передачу травмы в семьях, которые изначально были вполне благополучны внутренне. И в них тоже появляется то, о чем Вы пишете, но в третьем поколении. Вот у меня сейчас вал таких случаев."

 

"Про такие травмы, их влияние на психику, на развитие мозга, есть очень славная книжка Susan Gerhard "why love matters". Надо бы ее перевести, что ли. Она вот тоже таким доходчивым, несложным языком написана. И очень и про нашу жизнь."

 

"Читаю, и аж воем всё внутри заходится.
Я эту "Страшную бабу" в себе обнаружила совсем недавно, успев порядком изувечить жизни двум своим мальчишкам и мужу. Теперь ежедневно душу эту стерву, так, чтобы и следа не осталось. Она - не я!
Теперь взращиваю всё по-новой, а это совсем не так легко... Зато как приятно! Это... как освобождение."

 

" Ее не надо душить. Ей надо просто объявить демобилизацию. Она, как в том анекдоте про мужика из подводной лодки, просто не в курсе, что война кончилась. Орден на грудь -- и на заслуженный отдых. В санаторий."

 

"ещё один литературный пример знаю...из Галича.
Я люблю вас -- глаза ваши, губы и волосы,
Вас, усталых, что стали,до времени,старыми,
Вас, убогих, которых газетные полосы
Что ни день - то бесстыдными славят фанфарами!
Сколько раз вас морочали, мяли, ворочали,
Сколько раз соблазняли соблазнами тщетными...
И как черти вы злы,и как ветер отходчивы,
И -- скупцы!-- до чего ж вы бываете щедрыми !

Она стоит - печальница
Всех сущих на земле,
Стоит, висит качается
В автобусной петле.
А может, это поручни...
Да, впрочем, все равно !
И спать ложилась -- к полночи,
И поднялась --темно.
Всю жизнь жила -- не охала,
Не крыла белый свет.
Два сына было -- сокола,
Обоих нет, как нет!
Один убит под Вислою,

Другого хворь взяла !
Она лишь зубы стиснула --
И снова за дела.

А мужа в Потьме льдиною
Распутица смела.
Она лишь брови сдвинула --
И снова за дела.

А дочь в больнице с язвою,
А сдуру запил зять...

мне в подростковом возрасте сильно помогла эта песня "тёток" понять и другим постараться донести. Что почти всё от страха и любви, от любви и страха. Только вот легче ли от этого было реально пострадавшим?
Моя мама переломила в себе "военный" синдром. Она специально над этим работала. А отцу и дядьям - евреям - даже в самую страшную и голодную годину не переставали дуть в попы и рассказывать, "как великолепно они сидят на горшке". Результат - соответствующий. Так что мне уже жаловаться ни на что не пришлось. Страшно повезло."

 

"А еврейская культура таким запасом "материнской силы" обладает, что за одно поколение не перешибешь. Моя прабабушка потеряла мужа в 19, осталась с двумя детьми 4 и 2 лет, проехала всю страну в теплушках с ними на руках, от Николавева до Ташкента. Жили в землянке, перебивались, малярией болели. И при этом теплее человека, чем моя бабушка (которой было 2 на момент краха жизни ее матери), я не встречала. 86 лет прожила, еще моим детям оладушки делала..."

 

" Я после вашего предыдущего поста размышляла как раз о способах передачи. Так, чтобы без "генетической памяти" и прочей мистики. И первое, что приходит на ум, это то, что вы в этом посте и описали. Эмоциональная заморозка, молчание, отчуждение.
И странно даже, что есть люди которые спрашивают, "как это". Т.е. хорошо, конечно, что есть те, которые не понимают.

Но среди моих сверстников, в моей среде обитания (Питер, до недавнего времени) абсолютно никого не удивляет фраза "я проснулся, думал, что война". Для всех нормально, что человек, которого не разбудить холодной водой, воплями под ухом и ярким светом в глаза, подскакивает на кровати от звука низко летящего самолета. Никто не смеется. А что, можно "ничего не подумать", когда над домом летит самолет?!
И это поколение чьи родители уже в основном, войну не видели.
Некоторые уже даже умеют выкидывать продукты... а вот "про самолеты" до сих пор не смешно.

ps и ведь это даже не каменные лица и завеса молчания, это страх просочившийся через поры поколений..."

 

"Кста, хорошо б порыть старые учебники "Родная Речь" и пр. для младших школьников и посмотреть, какие комплексы и заскоки кодировались. Про Святой Хлеб, помню, целый урок разбирали. И в октябрятах учительница с дикими глазами тоже отчитывали кого-то за неупотребление. А про "общество чистых тарелок" - это уже из детсада литература."

 

"А мне странно, что приходится так долго доказывать передачу травмы через поколения. Достаточно просто поинтересоваться современными исследованиями развития психики детей в перинатальном периоде и в раннем младенчестве, к чему могут привести переживания беременной матери, ее ограниченный душевный и телесный контакт с ребенком. Я у себя могу несколько психических отклонений найти - просто от "раннего воспитания" младенцев в 80-е. Тут даже родители ни причем, было такое общество и Спок.
А сейчас наконец-то нам позволили любить своих детей. Надо этим пользоваться :)"

 

" Читаю вас и сразу в памяти возникают истории семьи и друзей
А до вас я не сводила эти сюжеты в одно
Хотя фразу Надежды МАндельштам, что у нас все люди психически больны, хорошо помню. Но мне она, казалось, относящейся к тому поколению. А мы родились в 53. Война закончилась, репрессии - тоже. Cравнительно хорошо живущий город Ленинград:( "

 

"Людмила, ну вот допустим дети пошли к психологу, разобрались в причинах такого отношения к себе матери. Может даже сгладили взращенные этой матерью комплексы. А дальше-то что делать с этими матерями? Ведь получается что они вроде как и не виноваты - а рядом с ними находиться нереально, ибо жизнь переломают только так. Я уже не говорю, что они ж и внуков уродовать будут руководствуясь самыми благими намерениями.
У нее тоже была травма - родилась в послевоенные годы у отца-садиста, который впоследствии до смерти забил ее мать, мою бабушку. Точнее не до смерти, но конец приблизил - это точно, на момент избиения бабушка уже раком была больна. Мама в 13 лет осталась сиротой.
Я в свое время проблему отношений решила достаточно жестко. И что интересно - вынудила маму смягчиться. У меня этот процесс 4 года занял, а результатами я насладиться почти не успела. Но вообще - как детям в таких случаях выстраивать отношения с такими родителями?"

 

" спросите чего попроще...
Оберегать своих детей, да. Отделяться. Постараться все равно любить. Осознавать, что в данной ситуации хэппи-энда не будет. Сохранять все, что можно."

 

"По имеющимся у меня примерам, лучше всего помогает дистанцирование. Жесткое, да. Надо полностью психологически отделиться, не зависеть от человека вообще. общение при этом не прерывать, но свести к минимуму: по необходимости и по его инициативе. Если делает что-то нежелательное - прекращать обещение. С той жесткостью, которая нужна. "
когда ты так со мной разговариваешь, я с тобой общаться не хочу" - все, конец.
Удивительно, но отношения становятся почти идеальные. Все нежны, добры и учтивы. главное - не повестись на эту пастораль и не сблизиться обратно. Это будет воспринято, как слабость, и немедля произойдут наступательные действия.

И у нас в семье было дело, и в ближайшем окружении - всегда работает.
Я вот не понимаю пока, как вести себя в другой ситуации, которая была в случае с моей мамой: человек тих, виктимен и очень зависим. Никакой жесткости, силы и агрессии - на первый взгляд. Но он тебя совершенно четко держит в зависимости своей слабостью и не дает отойти от него, такого слабого и нуждающегося, на сколь-нибудь приемлемое расстояние. Через манипуляции чувствами вины и привязанности, вы первую очередь. Такой тихий терроризм. Причем, пока ты от него не сепарируешься, тебя затягивает в жуткое болото, на всех уровнях бытия. Как только сепарируешься - человек начинает помирать. В буквальном смысле.
я до сих пор эту ситуацию до конца не преодолела и жутко боюсь ее повторения в своей жизни."

 

" Я на эту тему читала книги Галины Шереметевой например. Да много кто об этом пишет. Решается, все решается. Работать глубоко надо и много. И когда дети распутывают узлы, родители меняются. "Когда изменяемся мы, изменяется мир..." И сами люди тоже меняются, читала про случай женщины, которая в 80 лет справилась с такой травмой (мать избивала ее в пьяном виде до полусмерти, до кровового следа - нелюбимый ребенок от ненавистного мужа, гголод, работа, война....) - она справилась, прошла, пережила... хотя носила это в себе всю жизнь. Все в наших руках) Ну если не все, то многое."

 

" действительно ли могут в таких случаях помочь психологические расстановки, или это не более, чем очередное модное увлечение?"

 

" Могут, но в этом методе очень велика роль ведущего и его надо осторожно выбирать. Там с защитой от дурака плохо, на мой вгляд,можно и огрести."

 

" Узнаю свою маман. Она - ребёнок войны. Война началась, когда ей было 4 года. Была на окупированной территории. Голодала - до сих пор знает всю зелёную поросль, которую можно в пищу употреблять, не упускает случая вспомнить детство. Кстати, бабушка - ребёнок революции. Тоже голодала. Жмых ела. По людям ходила с младых лет - стирала, полы мыла.(мне об этом частенько упоминала - мол, живёшь как барыня, горя не ведаешь)
Бабушка была жизнерадостным человеком, с чувством юмора. Овдовела рано. Осталась с тремя детьми, которых выводила в люди - образование одно время после войны было платным. У всех её детей высшее. Привыкла жить для других. Мне ничего не надо - всем говорила.
Не знаю, как она маман воспитывала. Но меня маман воспитывала в строгости. Я была должна есть, спать и на горшок ходить в обязательном порядке. Всё для меня. Гиперопёка. Мне 35 лет, до сих пор чувствую последствия её воспитания. Самостоятельно решать какие-то вопросы - пытка. Естественно, из меня ничего не вышло - только к тридцати как-то обрела самодостаточность и цели, а уже многое поздно!
В детстве не помню, чтобы мы как-то с маман нежничали.
Зато на моём сыне она отыгрывается - балует дико.
Не исполняет ни одного моего указания на счёт ребёнка, считает, что сейчас все дураки, никто ничего не понимает, а я читаю интернеты и всему верю.
И опять - ребёнок должен...!
Уже устала повторять, что уж кто-кто, а ребёнок никому и ничего ещё пока не должен!
Наверное это последствия трудной жизни.
Не буду кивать на запад. У них история по другому развивалась. Война по нашей стране всё-таки сильней ударила, так что мы её дольше будем вспоминать. А до войны была революция, гражданская война и голод, так что наши тётки привыкли жить трудно. И осуждать их за это не стоит. Они просто не привыкли жить в покое и сытости. И не только тётки.
Зато какое стойкое поколение было. А мы с вами развалимся после половины испытаний, пришедшихся на них. А наши дети и подавно:)"

 

"Моя мама 48 года рождения и вроде вполне благополучная. Но ощущение "я хорошая только тогда, когда делаю что-то хорошее, нужное" я не могу изжить в себе до сих пор. И все стараюсь, стараюсь понять, что я - просто хорошая, а не за что-то, что меня можно любить саму по себе, а не за что-то. Потому что любили только тогда, когда было за что. И так до сих пор и не получается выплеснуть это, хотя фишку-то я уже просекла :-).
Спасибо вам! Читала пост и плакала. Потому что это про меня."

"А есть еще один аспект того, военного поколения.
Только-только все привыкли к снизившейся младенческой и детской смертности, и вот, снова..
И вылезла, не могла не вылезти привычная защита - "не привязывайся, все равно потеряешь". Как раз по отношению к тем, кому эта привязанность как воздух - до 3 лет. "

"Как раз в последние дни всё думаю, что я, в третьем поколении, дожигаю в себе все эти травмы 20-го века, сама того не понимая. А оно в крови просто.
Тоже хочется объяснить всё без мистики - и оно, в общем, объясняется... А недавно ещё uta_kryakva сказала интересную мысль: что в раннем детстве, когда ребёнок в слиянии с матерью, у них бессознательное буквально одно на двоих -слияние же... Так что это, наверное, не очень удивительно, что ребёнок впитывает боль своих родителей."

"И еще подумалось... анализируя линию мужских-женских ролей через поколения, наверное, можно как-то прийти и к пониманию того, откуда сейчас у нас столько сирот...

Кстати, в моей истории усыновления тоже тема войны важную роль сыграла. Как-то, только начиная об этом думать попался на глаза чей-то рассказ-воспоминание, всего пара абзацев. Про то как немцы гнали колонну, в которой были женщины с детьми, гнали явно на смерть. А вдоль дороги стояли местные жители. И вот кто-то из колонны вытолкнул двоих детишек. Немцы начали что-то возмущаться, а женщина, которая стояла на обочине сразу их подхватила и сказала "это мои". И их оставили.
Эта история очень глубоко мне в душу запала. Невозможно и близко представить, что чувствовала мать, вот так вот выталкивая своих детей - шансов ведь было совсем не много, могли расстрелять у нее на глазах... Что почувствовала женщина, сиюминутно и безоговорочно принимая такое решение, тоже риск огромный...
И вот если они могли вот так вот, под дулом автомата сказать - мои! - только чтобы дать хоть один шанс, то мы то тут чего... со своими банками данных, пособиями, квартирами, машинами, супермаркетами... и главное БЕЗ ВОЙНЫ...

И кстати, после именно этой истории я не осуждаю матерей, бросивших своих детей. Не могу осудить. Потому что, а вдруг, в голове у матери ее поступок был сродни вот тому же данному шансу - я тону, вытолкну хоть ребенка, может, хоть он выживет, со мной у него шансов нет..." 

"Тоже приведу семейный пример.

Прабабушка, 1921 г. р. Коренная петербурженка, в блокаде не была, но хлебнула в эвакуации и послевоенных трудностях +отца в 37 посадили по 58 как немца, правда, в 39 выпустили. Самый стойкий и жизнерадостный человек в нашей семье. Никакого отчуждения с собственной дочерью, сжатых губ и прочего. Хотя бабушкин кровный отец погиб еще в 1941 от бомбы, упавшей в здание, где он находился, только воронка и осталась.

Бабушка, 1941 г. р. жила в эвакуации в Ташкенте, в детстве. У родителей матери, жили бедно и нелегко. Тем более, прапрадед и прабабка пережили революцию, Гражданскую, постепенную конфискацию имущества, арест прапрадеда, разные разрухи и проч. По бабушкиным воспоминаниям, даже если убрать неизбежную идеализацию детства - доброта, ласка, за всю жизнь - ни одного грубого слова и ей, ни друг другу. Ели, кстати, тоже не досыта. Бабушка до сих пор интересуется, ела ли я, что приготовить, предлагает поесть, когда я прихожу домой. Насильно не кормили, если что, но в детстве бывало настаивали, чтобы доедала. Впрочем, это скорее издержки советской педиатрии и педагогики, с ее нормами привеса и т. д. Но я вижу в этом заботу, хоть и несколько гипертрофированную, так как я в семье единственный ребенок.

Значит, бывают другие судьбы и другие выходы." 

"Ух ты, как интересно.
Про войну и травму читала с интересом, больше с любопытством. А тут прям пошла примерка на себя вовсю. Я вдруг поняла, почему бабушка - мамина мама - была точь-в-точь такой, как тут описано: не в грубом смысле, а в смысле зажатости, окаменелости, сдержанности, скупости в эмоциях. И как отличалась от нее ее собственная мама - веселая заводная активная старушонка, которой к началу войны было уже 40. Как были они не похожи. И как отразилось это на моей маме. На мне.
Прям даже маме дам своей почитать. А я то голову ломаю всю жизнь, в чем дело. А вон оно что. Как много это объясняет." 

"Людмила, всегда с интересом читал ваши книги и статьи. А эта тема как то не слишком правдиво у вас получилась. Да, может быть и встречались такие, но большинство, всё ж таки, вырастали нормальными людьми. Более того, они прекрасно знали кто они - они дети победителей, значит и сами должны быть победителями. Не все, безусловно, но большинство. Мои родители из них. Единственное, что в них сидело всю жизнь - это память о голодных годах, поэтому накормить они нас пытались побольше, но чтоб насильно...
Простите, но тут я вам не верю. В целом это очень предвзятая картина." 

"Читаю комментарии и диву даюсь - устойчиво жалеем "страшную бабу" - источник практически всех неполадок в семье. Вдумайтесь, практически всех.
Нет "бабы" - нет разводов, конфликтов, несчастных детей.
Не старайтесь ничего в них сберечь для себя - там нечего сохранять, это уже не люди.
Людмиле - огромная благодарность за поднятую тему, всем, кто прокомментировал - за суждения.
Кажется, источник проблем наконец-то для меня уяснен."

"Не было бы бабы -- не было бы всех нас. Детей живыми сквозь войну дотащить невозможно, если ты не железная."

"Мне часто доводилось слышать с разных сторон, что женщины в России необыкновенно терпеливы по отношению к мужчинам, налицо этакий «стокгольмский» синдром. Но до каких же пределов разросся «стокгольмский синдром» по отношению к родителям и старшему поколению! Мы только и слышим о бесконечной помощи ветеранам и уважении к ним, а простого работающего человека когда будем уважать и поддерживать?
Мы не просто позволяем родителям сесть себе на шею в моральном отношении, мы разрешаем им убивать себя и топтать свою жизнь, только на том основании, что «им же трудно пришлось» и как чудесно указано в статье, «с нас причитается».
Да, детей сквозь войну дотащить сложно.
Но дело-то в том, что наши мамы и бабушки - железные, победители, до последнего обслуживающие себя и членов своей семьи, намного сильнее нас - усвоили правила войны быстро, а правила мирной жизни отчего-то не желают. Куда, скажите мне, подевалась в одну минуту их хваленая сметка и приспособляемость?
Отвечаю – никуда не подевалась, просто они сознательно действуют из самых низменных побуждений. Желания власти, желания навязать свою волю, а не усваивать «чужие, новые» мирные реалии, да и просто лени – ну неохота вникать, чего он там хочет от меня, понимания того, что вздумай кто возразить, его тут же затопчут – как ты можешь так разговаривать с матерью, ей же так трудно пришлось. Все это происходит с нашего молчаливого согласия и даже сочувствия.
Улавливаете? У К.Воннегута в книге «Рецидивист» дана аннотация дамского романа про героя-любовника – он их (подруг) чуть ли не ногами топчет, а они в восторге – еще мол, еще.
Старшее поколение должно твердо усвоить – моральный долг выплачен, полностью и с процентами. Хотите – стройте отношения по другой схеме, не хотите – вон. Большинство «сильно травмированных войной» как по волшебству исцелятся, наверняка."

"По-моему, уровень обобщений слишком уж большой. На самом деле, люди очень по-разному на стресс реагируют. Кто-то ожесточается, а кто-то наоборот старается біть мягче и добрее. Я совершенно не согласна с самой постановкой,что люди ,прошедшие тяжкие испытания войной были как-то особенно жестоки со своими детьми.
Не наблюдала я этого. Бабушка моя, прожившая очень трудную жизнь, заставшая во взрослом возрасте революцию, все войны и вырастившая шестерых детей при страшной бедности, была человеком легким, добрым. Ее и дети и внуки любили. Аналогично мать моего мужа,оставшись после войны без отца в семье, где пятеро детей, запомнила, конечно, чувство голода страшное и непрерывное, но вынесла из этого какой-то неизбывный оптимизм, умение сварить кашу из топора и желание сделать все для детей и внуков.
Ну единственное, что правда, они любили что-то по дому делать. Бабушка моя готовить, а свекровь чисто-чисто убираться. Это их успокаивало...
Ну и у подруги моей мать тоже отличалась самоотверженной заботой по отношению к детям. Поколение было такое,как мне кажется... А опираться на литературные примеры типа Санаева, все же не стоит. Там. скорее, бабушка с изломанной психикой не от трудной жизни, ее жизнь была реально намного легче жизни окружающих, поскольку муж ,знаменитый актер, а просто от того,что ее в жизни не любили, и она не умела это выразить и надломилась от этой нелюбви сначала мужа, а потом и детей.... "

"Спасибо что оформили мои терзания в слова.Меня воспитывали сурово-слово "доча"по отношению к себе я прочитала в письме от мамы(работала на севере)в 21год!!!Что бы обняли,поцеловали боже сохрани.И что...дочь свою люблю без ума,а веду себя как моя мама,ненавижу себя и вернуть жизнь невозможно.Доче уже 19ть и свою личную территорию держит прочно-я не посягаю сама виновата,надеюсь с годами...Я недавно поняла одну вещь-она универ бросила-я рыдала сутки напролет(втихаря)-НАШИ ДЕТИ НЕ ОБЯЗАНЫ ВОПЛОЩАТЬ НАШИ ТЩЕСЛАВНЫЕ ЗАМЫСЛЫ.Ну не вундеркинд мой ребенок и что...она у меня одна такая и другой не будет,хоть десятерых роди.Страх за ее будущее-вот что мне глаза застит...нет мне покоя.Простите за крик души." 

"что железная баба превращается в замечательную бабушку. Мудрую, добрую, любящую, щедрую. Разглаживающую у внуков травму, нанесённую детям.

Моя мама удивлялась, не могла поверить, что у моей бабушки оказались такие запасы любви. На мне раскрылись. :)"

" Да, все так. Но, честное слово, это не безнадежно. С любой из нас может начаться новая история семьи. Можно все однажды осмыслить, а потом, уже понимая и помня, дать своим детям то, чего не хватало тебе самой - любовь безусловную, безоценочную, просто по факту существования.
"Я люблю тебя за то, что ты есть, я не сужу твои ошибки, я переживаю их вместе с тобой, я всегда помогу, чем могу, я всегда рядом, если тебе нужно, и я готова отойти в сторону, когда твоя самостоятельность этого требует.", - я очень стараюсь так жить со своими детьми. Сейчас они уже совсем взрослые, и я рада нашим отношениям, мы - друзья, мы любим и принимаем друг друга. У моих родителей так не получилось, не до того было, но это ничего. У нас получается, значит и у моих детей получится, так и начнется следующий виток любви.
У меня есть любимая песенка. Называется "Я работаю солнечной батареей". Игорь Белый поет. Мне кажется, в ней все, лучше не сказать."