Оригинал статьи находится здесь 

Хорошо бы кто-нибудь сказал мне правду.

Хорошо бы кто-нибудь сразу сказал мне, что у меня болезнь. Это болезнь, от которой нет исцеления. Это болезнь, которая может оказаться смертельной. Мне предстоит бороться с этой болезнью до конца жизни. В некоторые дни я чувствую себя более здоровой, чем в другие, но эта болезнь никогда не исчезнет до конца. Эта болезнь является инвалидностью, хотя лишь очень немногие люди согласны признать ее таковой. Никто никогда не говорил мне этого. Вместо этого, когда мне было 13 лет, мне сказали, что у меня депрессия, и выписали мне лекарства. Я не думаю, что когда-либо перестану принимать их.

Хорошо бы кто-нибудь сказал мне, что это не моя вина. Вокруг полно людей, которые обожают говорить, что у меня депрессия, потому что я мало занимаюсь спортом, ем нездоровую пищу или слишком много смотрю телевизор. Хорошо бы кто-нибудь сказал мне, что в реальности все наоборот: это моя депрессия заставляет меня есть фастфуд, целый день лежать, не двигаясь, и смотреть ток-шоу и передачи, вместо того, чтобы делать уроки или общаться с друзьями. Если бы кто-нибудь объяснил мне, что мне не нужно мучиться чувством вины, что я не сама вызвала свою болезнь. Тогда бы я не чувствовала себя такой беспомощной.

Хорошо бы кто-нибудь сказал мне, что моя депрессия не означает, что мне просто слишком грустно, чтобы функционировать. Иногда я прекрасно функционирую, хотя чувствую себя просто ужасно. Однако иногда я физически неспособна двигаться, как будто кто-то накачал мои вены свинцом, сделал мои конечности невероятно тяжелыми. Я предельно истощена все время, у меня хронические головные боли и боли в спине, иногда мои руки начинают неконтролируемо трястись, иногда меня часами тошнит, а иногда и рвет. Моя иммунная система отказывается бороться с зимами Новой Англии, и у меня постоянно есть легкая или умеренная простуда. Никто мне этого не говорил. Я была уверена, что я просто лентяйка и ипохондрик.

Хорошо бы никто мне не говорил, что я поправлюсь через несколько недель. Хорошо бы никто не притворялся, что рано или поздно все само пройдет. Хорошо бы никто не предполагал, что таблетки – это волшебство, которое исцелит меня. За это время у меня было очень много врачей, многие из которых были просто фантастическими и очень мне помогли. Полагаю, некоторым из них я обязана жизнью. Однако хотя никто из них не говорил этого напрямую, все подразумевали, что если мы подберем нужную комбинацию психотерапии, препаратов, диеты, физических упражнений и распорядка сна, то депрессия навсегда уйдет из моей жизни.

Теперь я понимаю, что нет никакого пессимизма или фатализма в том, чтобы признать поражение и сказать, что я никогда не вылечусь, не исцелюсь, не приду в норму. Моя депрессия будет снова появляться год за годом, после смены препаратов и перемен в жизни, и трудно будет не видеть в каждом возвращении собственную неудачу. Вместо этого мне следовало приготовиться к реальности жизни с тяжелым заболеванием до конца моей жизни, это могло бы спасти меня от ежегодного отчаяния, когда я снова заболевала.

Больше всего на свете мне хотелось бы, чтобы мне сказали, что у меня инвалидность. Теперь это кажется очевидным. Я неспособна подняться с постели утром, я неспособна справиться с элементарными повседневными задачами, я неспособна делать уроки, я неспособна ни на что, кроме как смотреть телевизор и плакать. Я говорю это не ради жалости: я знаю, что это довольно жалкая картина. Но это просто реальность моей жизни. Просто я могла бы избежать всей этой вины, стресса, стыда и отвращения к себе, если бы кто-то подтвердил мою инвалидность. Подтвердил, что это реально, и что не только я одна страдаю от чего-то подобного.

Когда я думаю о годах жизни с этим заболеваниям, я невольно чувствую, что все могло быть иным. Единственный способ улучшить жизнь людей с депрессией – это уничтожить стыд и стигму. Если бы я знала заранее, что пропущенные недели уроков из-за разрушающегося психологического здоровья следует воспринимать так же, как недели занятий, пропущенные из-за мононуклеоза, то я бы скорее позволила себе просто оставаться в постели, а не подвергала себя трудному и тяжелому процессу контакта с миром. Моя депрессия бы не ухудшалась все больше и больше под грузом ответственности, с которой я не могу справиться. Я бы смогла сообщать своим учителям и начальникам о том, где я, и что я в состоянии сделать. Я бы не сидела взаперти, окруженная миром, которой считает меня ленивой, ноющей, жалкой и беспомощной.

Хорошо бы кто-нибудь сказал мне, что каждый день, когда я просыпаюсь – это победа. Хорошо бы кто-нибудь сказал мне, что простая жизнь дальше – это проявление силы. Хорошо бы кто-нибудь сказал мне, что даже когда я лежу в кровати, окруженная обертками от конфет и смотрю сериал сезон за сезоном, я продолжаю бороться. Если я борюсь вместо неудачи, если я борюсь вместо того, чтобы сдаться, если я действительно больна, а не симулирую ради поблажек, тогда моя жизнь – это нечто большее, чем совершенно невозможное предприятие, из которого есть только один выход.

Я могу выжить, и я выживу. Потому что теперь я знаю.